В 1924 году, уже по окончании гражданской войны, В.Ч. Дорогостайский пишет письмо Н.В. Насонову с просьбой избавить его от непосильной ноши — Байкальской гидробиологической станции и катера, которые содержались практически на скромные личные средства профессора. Комиссия отреагировала. Должность председателя КИБ (Комиссия по изучению озера Байкал) занял академик П.П. Сушкин, а в качестве секретаря был избран известный к тому времени исследователь озер Г.Ю. Верещагин. Уже в декабре 1924 года он посещает Иркутск для выяснения обстановки и договаривается с В.Ч. Дорогостайским о разделе имущества гидробиологической станции и дальнейшем продолжении работ.

Глеб Юрьевич был чрезвычайно признателен Виталию Чеславовичу за то, что ему в годы войны удалось сохранить «Чайку» от всех невзгод. Была достигнута договоренность о том, что летом 1925 года Г.Ю. Верещагин отправится на ней в экспедицию со своим составом. Катер, таким образом, отходил Академии наук (и еще долго служил для научных исследований). За университетом оставались здание биостанции (бывшая контора А.А. Сибирякова), часть инвентаря и шестивесельный бот. Для дальних экспедиций он не подходил, но отбирать пробы в окрестностях Больших Котов с него было возможно.

Заведующим биостанцией ИГУ стал ботаник Владислав Николаевич Яснитский, в дальнейшем — профессор ИГУ. Под его руководством были проведены первые исследования фитопланктона не только у Больших Котов, но и в других районах Байкала.

А Г.Ю. Верещагин со своим небольшим коллективом организовал Байкальскую экспедицию Академии наук. Первоначально она базировалась на станции Маритуй на Кругобайкальской железной дороге. 1 октября 1928 года Байкальская экспедиция постановлением Совета народных комиссаров была преобразована в постоянно действующую Байкальскую лимнологическую станцию — вторую по счету на Байкале. В 1930 году станция переведена из Маритуя в Лиственничное, где в 1961 году была реорганизована в Лимнологический институт СО АН СССР.

Это было трудное, но интересное время. Время первопроходцев. «Чайка» выходила в экспедиции на Байкал прямо от иркутской набережной, и пока она шла по Ангаре, дети иркутской профессуры того времени сидели на носу катера, свесив вниз ноги. А затем начиналась работа под забавные шутки Виталия Чеславовича, либо поторапливания Глеба Юрьевича. Много раз за день сотрудники, опубликовавшие всемирно известные работы, по очереди крутили ручную лебедку катера, доставая пробы из байкальских глубин. И Байкал был таким же могучим и величественным, как и сейчас для нас, участников современных экспедиций.